Автопробег Гамбург - Киев

[bentkovsky]

Я два раза пытался прорваться в Германию. Первая попытка попасть туда поездом окончилась неудачей. Бдительные брестские пограничники не нашли в моем паспорте какой-то очень нужной им печати, сняли нас с поезда и стали драться. В результате, Акико, молодая беременная жена, получила в глаз. Не нарочно, конечно: целили, вообще-то, в меня, но я увернулся, а она не успела. Белорусские пограничники потом говорили ей: «Ну, не надо было цябе стаяць за таким гамнюком!»

Второй раз, чтобы не подвергать японскую жену новым побоям, мы отправились туда самолетом. И попали.

Возвращаться решили на автомобиле. Хотелось погулять по объединенному Берлину, посидеть в пражских пивных. Поэтому на обратную дорогу было решено приобрести автомобиль.

Купив в Гамбурге сверкающий свежей краской «Фольксваген», мы сразу въехали на нем в чей-то «Мерс». Заднее крыло «Фолька» - вдребезги, на бампере «Шестисотого» - сантиметров пять нашей свежей краски. Из дома напротив тут же выскочил какой-то турок и начал браниться. На предложение отмыть краску ацетоном иностранец ответил решительным «нет»: «Надо менять весь бампер. С вас 6000 марок!» Получалось, что, даже продав только что купленный «Фольксваген», мы смогли бы оплатить только полбампера. Благо, Матофф – сокурсник, к которому мы приехали в гости – сунул турку только что приобретенную за 40 марок страховку, и мы ретировались. По дороге Матофф повернулся ко мне и радостно сказал: «Всё, Вова, тебя в Германию больше не пустят: за каких-то полчаса ты умудрился обанкротить хорошее страховое агентство!»

Когда мы припарковались у дома Матоффа, тот выйдя из машины, сразу стал принюхиваться. Обнюхав с десяток автомобилей, стоящих перед домом, он почему-то остановился перед нашей и загадочно сказал:
- Отсюда!
- Что отсюда? Окстись, Матофф, только что купили!
- Но нюхало-то не обманишь! Бля буду, бензином прет отсюда! - и Матофф решительно ткнул пальцем в наш "Фольксваген".

На замену бензобака ушло два дня.

Наконец, бак был поставлен, и мы рванули на Берлин. На очередной заправке мне в голову вдруг пришла неприятная мысль, которой я тут же поделился с беременной:

- Акико, машина-то битая, а бензобак – новый! Что должен подумать пограничник Охрымэнко? А пограничник Охрэмэнко должен подумать: «О, контрабанда наркотыкив. А ну, звинчуй бак!» А как я его звинчу? Я заканчивал Дальневосточный Государственный Университет, Восточный факультет, отделение японского языка, и про звынчування бензобака нам ни один сэнсей ничего не рассказывал. Дальше ехали молча.

Ближе к обеду на горизонте показалось яйцо берлинской телебашни, пошли новостройки, но тут отвалился глушитель. Машина из мирного немецкого «Запорожца» превратилась в грозный советский «Т-34». Заслышав рокот на окраине Берлина, немцы снова бежали врассыпную.

- Эка незадача! - пытаясь перекричать рев двигателя, проорал я жене.

Жена сидела в ступоре и думала, как беззаботно она могла бы жить у себя в Японии, не выйди замуж за этого русского.

Остановились. Подобрали трубу. Стали искать проволоку, чтобы прикрутить ее обратно, но кроме двух почти не пользованных презервативов ничего не нашли.  

Тут Акико вспомнила, что на базаре в Гамбурге купила 30 метров бельевой веревки. Решение созрело мгновенно: мы привязали трубу к днищу и, хваля друг друга за смекалку, рванули дальше. Километров через 50 труба отвалилась снова. Веревка оказалась виниловой, да еще и сделанной в Китае: она просто плавилась. Пришлось повторять эту операцию через каждые 50–70 км. Я уже начал беспокоиться, а хватит ли веревки до украинской границы.

В Берлин мы заезжать не стали. С такой трубой не до Берлина. Мозг сверлила одна мысль: поскорей бы увезти этот металлолом к себе на Родину.  

К вечеру прибыли в горный Альтенберг на границе с Чехией, где и решили заночевать. Только мы вышли из машины, как сзади какая-то бдительная старушка сообщила, что из-под нашей машины вытекает неприятная лужа. Весь ватный, я открыл капот и увидел, что под ним все бурлит. Беременная японка заплакала. Я в истерике подумал: «И черт меня дернул на японский поступать, а не в автодорожный?»

Немцы, в отличие от англичан, люди не чопорные, поэтому тут же объяснили, что это не из двигателя, а из радиатора. Так я узнал, что в машине есть радиатор. Ночь в курортной гостинице прошла беспокойно. Во сне оба кричали.

А в это время немецкие товарищи самоотверженно варили трубу в своей маленькой альтенбергской мастерской. На утро они с гордостью предъявили результаты труда – свежевыкрашенную, приваренную намертво трубу. «Труба – 50 марок, серебрин – бесплатно!» - торжественно сообщил бригадир сварщиков. Покидали горный Альтенберг с тяжелым сердцем: у прикордонника Охрымэнки, похоже, появится повод звыньтыть не только бензобак, но и новый глушитель.

Чешские погранцы к трубе особого интереса не проявили. Зато прицепились к моей жене:

- Смотри, Иржи, паспорт-то японский!

Подошел Иржи: «Так! Ты проезжай, а вы, гражданочка, берите ноги в руки и дуйте в Берлин, в наше посольство. У нас с Японией договора о безвизовом режиме нет!»

Я не выдержал: «Хлопцы, не губите! На сносях девка, вот-вот родит! Когда вы тогда границу защищать будете?» Те переглянулись. Видно было, что испугались. Посовещавшись немного, угрюмо буркнули: «Ладно, платите 40 марок и проезжайте!»

- Только поскорей! - добавил Иржи. Ему явно не хотелось принимать роды.

Прагу тоже объезжали стороной. Боялись за трубу. Не то чтобы мы не доверяли немецким пролетариям, но было как-то тревожно: все-таки 50 лет вместе отсидели в одном социалистическом лагере. Да еще и учили их, как надо работать...

После полудня потянулись какие-то горы и дорога вошла в ущелье. Вдруг нашу машину окружили какие-то мужики, в джинсах, клетчатых рубашках, все поголовно с нашими «Калашниковыми».

- Успокойся, Акико, это – русская мафия! Может, машину отнимут! – обрадовался я.

Но машину, к сожалению, никто отнимать не стал. Наоборот, приказали сидеть внутри и приготовить документы для паспортного контроля.

- Да забирайте уже так, зачем еще документы предъявлять? – сказал я в сердцах.

- Затем, что вы въезжаете в Словацкую республику, а мы тут пограничники. Просто границу пока не обустроили. Вот и ночуем в лесу!

Вечером того же дня наш «Фольксваген» остановился у какой-то гостиницы в небольшом словацком городке. Гостиница походила на обыкновенную пятиэтажную общагу. Наскоро помывшись, мы спустились в ресторан, но в дверях нам дорогу преградил чопорный человек во фраке, заявивший, что мы не по форме одеты.

- Как не по форме? Вон и штаны не рваные, в Гамбурге, между прочим, куплены, не в вашем сельпо! Чем тебе штаны мои не нравятся?

- Спору нет, штаны хорошие, только вы без бабочки и не во фраке!

- Какой фрак, село! Лучше бы свиней от крыльца отогнал!

- Не положено! Без бабочек пущать не велено!

На вопрос «а где здесь без бабочек можно?» чувак указал на чердак.

На чердаке давали ароматный гриль и предлагали много пива.

Утром следующего дня мы выехали с твердым намерением попасть, наконец, на Украину, но когда проезжали очередную словацкую деревню, заглох двигатель.

- Акико, может, соберем машину в мешок и ну его? Пешком быстрее будет.

- Давай, толкай! – ответила жена и в глазах ее снова появилась грусть, которую я видел уже под Берлином.

На счастье в деревне оказался сервис-центр «Шкоды». Пока местный гений молотка и зубила ковырялся в машине, мы с его начальником пили самогон и размышляли о незалежности: до украинской границы машину вызвалась вести японская жена.

В Ужгороде беспрепятственно миновать пограничника Охрымэнку нам помогли 30 немецких марок. Причем никто не знал, за что. Просто так!

А дальше дорога лежала на Киев. «Фольксваген», поняв, что теперь помощи ждать неоткуда, недовольно бурчал, но ломаться боялся. 

Только один раз нас остановил какой-то старомодный милиционер в галифе из фильмов 50-х, но, увидев неестественно вздутый живот моей спутницы, только извинился.

- Проезжайте, панночка, будь ласка! - и он взял под козырек.

И так мы ехали потом с панночкой до самого Киева. Правда, где-то под Киевом у нас кончилось горючее, но тут же из лесу вышел военный летчик и продал нам 20 литров отборного, авиационного бензина. А то, что пролетавший над нами МИГ-29 упал на деревья, не дотянув каких-то 50 метров до посадочной полосы, просто показалось досадной ошибкой пилота.

Прошвырнулись, называется по Европе!

Но больше всего меня поражает то, что японцы еще завидуют немецкому качеству!