Токио. Прощальный банкет

В тот год мы, как всегда, привезли в Японию профсоюзным круизом 352 советских туриста.
Две недели пролетели, как один день. Круиз подходил к концу. 
На следующее утро наш пароход возвращался на родину. Получилось так, что возвращалось только 350 ударников труда.
Директор круиза Габуния, щеголь и повеса, даже на завтрак выходивший в идеально сидящей тройке английской шерсти, решил собрать прощальный ужин для дирекции круиза. Собралось человек пятнадцать, в том числе и Батя, московский переводчик, не меньший франт и разгильдяй.
Надо сказать, что Батя уже изрядно принял на берегу. Где он взял деньги, одному богу известно. Может, успел японцам продать что-то секретное... В общем, пришел на банкет уже довольно тепленький.
Первым взял слово Габуния.
- Я хочу сказать тост! - грузинский акцент у него был настолько силен, что Батя начал одобрительно хохотать, показывая ему большой палец.
Габуния настороженно покосился в его сторону, но тут же взял себя в руки:
- То, что на этот раз сбежало всего два человека, это даже хорошо!
Батя уже ржал во весь голос от удовольствия слушать настоящий грузинский акцент, а не тот эрзац, которым москвичи время от времени потчуют друг друга. И даже выкрикнул что-то вроде: "Маладэц, генацвали, давай ищё!"
Габуния на всякий случай поправил бабочку и продолжил:
- Вот если бы сбежал весь теплоход, - тут он задумался и добавил. - Вместе с командой, то и нам бы пришлось здесь остаться. А как иначе? Даже если бы я умел плавать, все равно до родины не доплыл бы! Так выпьем же за то, чтобы Япония стала ближе к Советскому Союзу! А плавать я научусь!
Тут Батя вскочил и, как на съезде "единой россии", зааплодировал с криком: "Батону, дай я тебя пацылую!" Но тут же упал обратно и захрапел в тарелке с салатом.
Директор круиза виновато улыбнулся и сказал: "Укачало человека. Простите его. Все-таки море, шторм..."
Я в испуге посмотрел в окно.
За окном наш теплоход все еще намертво был привязан к токийскому причалу...