Япония. Кобе. Подарок

     Наш пароход стоял в Кобе. Проведя в первой половине дня экскурсию по городу, во второй я оказался совершенно свободен. Туристы разбрелись по магазинам, благо от порта до центра города минут пятнадцать ходу, и чтобы как-то скоротать оставшиеся полдня я решил позвонить в Осаку, где жили два знакомых японца. Познакомился я с ними незадолго до этого в Киеве, когда они позвонили в «Интурист» и заказали экскурсию по городу. Мужики были моего возраста, и мы быстро сдружились. С их слов, они работали в профсоюзе портовых работников Осакского залива. «Нормально живут японские пролетарии, если могут позволить себе на пару-тройку дней смотаться в Киев», - помню, подумалось мне тогда. 
     Найдя телефон-автомат, я опустил 10 иен и набрал осакский номер, не очень-то и надеясь, что меня там еще кто-то помнит. Однако, вопреки ожиданиям, на том конце провода мне обрадовались: «Ты где? В Кобе? Жди, уже выезжаем!»
     Надо сказать, что Кобе и Осака уже давно слились в единый мегаполис, и где кончается Кобе и начинается Осака, не скажет никто. Можно, гуляя по Кобе, перейти на другую сторону улицы и оказаться в Осака. Так что через сорок минут мы уже тискали друг друга в объятиях. Еще через минуту они завели меня за пакгауз, подвели к стоявшей там огромной белой машине и, ласково похлопав ее ладонью по капоту, сказали: «Вот!»

- Ну что ж, поздравляю! - я натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть досаду. - Выходит, пива сегодня не попьем?

Они удивленно переглянулись.

- Почему это не попьем? Еще как попьем!

- А как же вы домой поедете? У вас же, вроде, за рулем нельзя? - я показал на машину.

- А-а, это? Это тебе!

- Как это, «это тебе»? - не понял я. - А как же вы?

- За нас не волнуйся, у нас еще есть! - осакские мужики дружески похлопали меня по плечу. - Так мы едем пиво пить или так и будем тут дурака валять?
     С этими словами они повели меня на стоянку такси. Вскоре мы сидели в «Кани дораку», самом популярном ресторане Осаки, где два японских знакомых до хрипоты в голосе пытались доказать мне, что они не якудза, а всего лишь простые боссы крупнейшего в Японии профсоюза портовых работников. Что машина не ворованная, а купленная на самые что ни на есть трудовые доходы. Что на руке не «Ролекс», а «Ориент», сделанный где-то в трущобах Гонконга. Судя по их виду, они уже были не рады, что подарили мне свой броневик. И когда я уже почти успокоился, вдруг всплыл вопрос о советской таможне: «Мужики, а как я объясню тупому чинуше, что выпущенный за бугор с двенадцатью тысячами иен ввожу обратно лимузин, тянущий, даже в подержанном виде, на 700-800 тысяч?»
     Японские товарищи отодвинули в сторону пиво и стали думать. Потом подозвали к столику официанта и провели с ним короткие переговоры, в результате которых у меня в руках оказался чек этого заведения.

- Ну как, сойдет? - спросили японцы, утирая пот и снова рассаживаясь за столом.

- Вполне! Только...

- Что "только"? - насторожились японцы.

- Только, нельзя ли убрать все, что выше «Ниссана», а? - как можно мягче, чтобы не обидеть, спросил я.

- А что там выше? – удивились японские братаны.

- Ну, вот это, - я ткнул пальцем в чек.
В чеке выше «Ниссана» стояло:

1.     Салат овощной                            3 порц.                          600 иен

2.     Ассорти рыбное «сасими»          1 порц.                          3000 иен

3.     Крабы камчатские                       3 шт.                           12000 иен

4.     Пиво «Asahi»                               30 бок.                        15000 иен

5.     Картофель «фри»                       3 порц.                        900 иен

6.     Саке подогретое «ацукан»         9 бут.                           9000 иен

7.     Автомобиль «Ниссан»                 1 шт.                           7000 иен

                                                                               Итого:    47500 иен

                                                                               ПЕЧАТЬ

                                                                               (Подпись)

     Японцы удивленно пожали плечами, но спорить не стали, и вскоре у меня в кармане лежал правильный чек. С ним я мог себе позволить еще и гульнуть напоследок.
     Расставание с японцами было шумным и трогательным. Они долго бежали за такси, махая руками, я несколько раз останавливался, чтобы снова обняться и расцеловаться. Потом снова садился и ехал, а они снова бежали и махали. Еще немного, и они добежали бы до Кобе, но, к счастью, такси резко взмыло на эстакаду, и они, наконец-то, отстали: на платные дороги в Японии пешеходов не пускают. Даже бегущих.
     Вернувшись на судно, я первым делом спустился в трюм, чтобы еще раз взглянуть на машину. Ведь до этого из транспортных средств я владел только самокатом и то очень давно. В трюме на меня смотрел «Ниссан-Седрик» – автомобиль чуть меньше нашей «Чайки», но с кондиционером и люстрой в салоне. Еще там нашелся бортовой компьютер, климат-контроль, сервоприводная регулировка положения передних и задних кресел, а также много других рычажков и кнопочек, о назначении которых я мог только догадываться. Из под капота на меня глядел 6-цилиндровый двигатель, рядом примостились турбонаддув и блок электронного впрыска топлива. Открыв багажник, я обнаружил там видеокамеру «JVC», два ящика пива и ящик мандаринов. Соображая, что бы такое соврать бдительной таможне про камеру (что делать с пивом и мандаринами, я знал), я еще раз заглянул в салон и понял, почему японцы спихнули мне этот металлолом: в полу под рулем не хватало одной педали. Как раз в это время ко мне подошел Батя (кто такой Батя, см. здесь). Он первым и услышал все, что я думаю о Японии в целом, и о ее обитателях в частности.

- Не, ну ты представляешь, какие сволочи! - под конец своего монолога пожаловался я. - Подсунули 2 тонны говна и рады, что обули лоха!

- Да ты чё, Андреич, классная тачка! - не понимая причин такой внезапной ненависти к Японии, попытался успокоить меня Батя.

- Классная, говоришь? А педаль где? Представляешь, Батя, педаль оторвали! Ну, ничего святого – лишь бы только в душу насрать советскому человеку! Нет, я много слышал о восточном коварстве, но чтобы такое...

- Погоди, Андреич, как оторвали? - и Батя заглянул в салон. - Так, это ж автомат!
     Я совсем перепугался. Неужто эти гады мне еще и оружие подкинули?! Но оказалось, что «автоматом» в народе называют автоматическую коробку передач, для которой третья педаль не нужна. Облегчение было сродни тому, какое испытываешь после многодневного запора.
     Когда пароход уснул, мы тайком, замирая при каждом звуке, перетащили пиво и мандарины к себе в каюту. Больше всего мы боялись, что нас застукают за этим занятием туристы и с криками «вы видали, на что эти гниды валюту тратят!» порвут на портянки. Но все обошлось и, успешно завершив операцию, мы, наконец-то, сели за стол, и Батя, кивнув в сторону ящика с мандаринами, тревожно изрек: «Где ж нам теперь столько водки взять?»
 

Япония. Кобе. Подарок

     Наш пароход стоял в Кобе. Проведя в первой половине дня экскурсию по городу, во второй я оказался совершенно свободен. Туристы разбрелись по магазинам, благо от порта до центра города минут пятнадцать ходу, и чтобы как-то скоротать оставшиеся полдня я решил позвонить в Осаку, где жили два знакомых японца. Познакомился я с ними незадолго до этого в Киеве, когда они позвонили в «Интурист» и заказали экскурсию по городу. Мужики были моего возраста, и мы быстро сдружились. С их слов, они работали в профсоюзе портовых работников Осакского залива. «Нормально живут японские пролетарии, если могут позволить себе на пару-тройку дней смотаться в Киев», - помню, подумалось мне тогда. 
     Найдя телефон-автомат, я опустил 10 иен и набрал осакский номер, не очень-то и надеясь, что меня там еще кто-то помнит. Однако, вопреки ожиданиям, на том конце провода мне обрадовались: «Ты где? В Кобе? Жди, уже выезжаем!»
     Надо сказать, что Кобе и Осака уже давно слились в единый мегаполис, и где кончается Кобе и начинается Осака, не скажет никто. Можно, гуляя по Кобе, перейти на другую сторону улицы и оказаться в Осака. Так что через сорок минут мы уже тискали друг друга в объятиях. Еще через минуту они завели меня за пакгауз, подвели к стоявшей там огромной белой машине и, ласково похлопав ее ладонью по капоту, сказали: «Вот!»

- Ну что ж, поздравляю! - я натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть досаду. - Выходит, пива сегодня не попьем?

Они удивленно переглянулись.

- Почему это не попьем? Еще как попьем!

- А как же вы домой поедете? У вас же, вроде, за рулем нельзя? - я показал на машину.

- А-а, это? Это тебе!

- Как это, «это тебе»? - не понял я. - А как же вы?

- За нас не волнуйся, у нас еще есть! - осакские мужики дружески похлопали меня по плечу. - Так мы едем пиво пить или так и будем тут дурака валять?
     С этими словами они повели меня на стоянку такси. Вскоре мы сидели в «Кани дораку», самом популярном ресторане Осаки, где два японских знакомых до хрипоты в голосе пытались доказать мне, что они не якудза, а всего лишь простые боссы крупнейшего в Японии профсоюза портовых работников. Что машина не ворованная, а купленная на самые что ни на есть трудовые доходы. Что на руке не «Ролекс», а «Ориент», сделанный где-то в трущобах Гонконга. Судя по их виду, они уже были не рады, что подарили мне свой броневик. И когда я уже почти успокоился, вдруг всплыл вопрос о советской таможне: «Мужики, а как я объясню тупому чинуше, что выпущенный за бугор с двенадцатью тысячами иен ввожу обратно лимузин, тянущий, даже в подержанном виде, на 700-800 тысяч?»
     Японские товарищи отодвинули в сторону пиво и стали думать. Потом подозвали к столику официанта и провели с ним короткие переговоры, в результате которых у меня в руках оказался чек этого заведения.

- Ну как, сойдет? - спросили японцы, утирая пот и снова рассаживаясь за столом.

- Вполне! Только...

- Что "только"? - насторожились японцы.

- Только, нельзя ли убрать все, что выше «Ниссана», а? - как можно мягче, чтобы не обидеть, спросил я.

- А что там выше? – удивились японские братаны.

- Ну, вот это, - я ткнул пальцем в чек.
В чеке выше «Ниссана» стояло:

1.     Салат овощной                            3 порц.                          600 иен

2.     Ассорти рыбное «сасими»          1 порц.                          3000 иен

3.     Крабы камчатские                       3 шт.                           12000 иен

4.     Пиво «Asahi»                               30 бок.                        15000 иен

5.     Картофель «фри»                       3 порц.                        900 иен

6.     Саке подогретое «ацукан»         9 бут.                           9000 иен

7.     Автомобиль «Ниссан»                 1 шт.                           7000 иен

                                                                               Итого:    47500 иен

                                                                               ПЕЧАТЬ

                                                                               (Подпись)

     Японцы удивленно пожали плечами, но спорить не стали, и вскоре у меня в кармане лежал правильный чек. С ним я мог себе позволить еще и гульнуть напоследок.
     Расставание с японцами было шумным и трогательным. Они долго бежали за такси, махая руками, я несколько раз останавливался, чтобы снова обняться и расцеловаться. Потом снова садился и ехал, а они снова бежали и махали. Еще немного, и они добежали бы до Кобе, но, к счастью, такси резко взмыло на эстакаду, и они, наконец-то, отстали: на платные дороги в Японии пешеходов не пускают. Даже бегущих.
     Вернувшись на судно, я первым делом спустился в трюм, чтобы еще раз взглянуть на машину. Ведь до этого из транспортных средств я владел только самокатом и то очень давно. В трюме на меня смотрел «Ниссан-Седрик» – автомобиль чуть меньше нашей «Чайки», но с кондиционером и люстрой в салоне. Еще там нашелся бортовой компьютер, климат-контроль, сервоприводная регулировка положения передних и задних кресел, а также много других рычажков и кнопочек, о назначении которых я мог только догадываться. Из под капота на меня глядел 6-цилиндровый двигатель, рядом примостились турбонаддув и блок электронного впрыска топлива. Открыв багажник, я обнаружил там видеокамеру «JVC», два ящика пива и ящик мандаринов. Соображая, что бы такое соврать бдительной таможне про камеру (что делать с пивом и мандаринами, я знал), я еще раз заглянул в салон и понял, почему японцы спихнули мне этот металлолом: в полу под рулем не хватало одной педали. Как раз в это время ко мне подошел Батя (кто такой Батя, см. здесь). Он первым и услышал все, что я думаю о Японии в целом, и о ее обитателях в частности.

- Не, ну ты представляешь, какие сволочи! - под конец своего монолога пожаловался я. - Подсунули 2 тонны говна и рады, что обули лоха!

- Да ты чё, Андреич, классная тачка! - не понимая причин такой внезапной ненависти к Японии, попытался успокоить меня Батя.

- Классная, говоришь? А педаль где? Представляешь, Батя, педаль оторвали! Ну, ничего святого – лишь бы только в душу насрать советскому человеку! Нет, я много слышал о восточном коварстве, но чтобы такое...

- Погоди, Андреич, как оторвали? - и Батя заглянул в салон. - Так, это ж автомат!
     Я совсем перепугался. Неужто эти гады мне еще и оружие подкинули?! Но оказалось, что «автоматом» в народе называют автоматическую коробку передач, для которой третья педаль не нужна. Облегчение было сродни тому, какое испытываешь после многодневного запора.
     Когда пароход уснул, мы тайком, замирая при каждом звуке, перетащили пиво и мандарины к себе в каюту. Больше всего мы боялись, что нас застукают за этим занятием туристы и с криками «вы видали, на что эти гниды валюту тратят!» порвут на портянки. Но все обошлось и, успешно завершив операцию, мы, наконец-то, сели за стол, и Батя, кивнув в сторону ящика с мандаринами, тревожно изрек: «Где ж нам теперь столько водки взять?»